Эпидемия нового коронавируса заставила НКО переключиться с системной помощи на адресную, с плановой — на экстренную.
Некоторые эксперты считают, что необходимость быстро помочь любой ценой отбросила на несколько лет назад и благотворительность, и общество в целом.
В чем проявился возврат в прошлое и когда мы вернемся к современным стандартам помощи, Агентству социальной информации рассказывают эксперты — директор благотворительного фонда «Старость в радость» Елизавета Олескина и исполнительный директор Благотворительного собрания «Все вместе» Кира Смирнова.
Выжить любой ценой?
«Я бы не сказала, что произошла архаизация отдельно взятой благотворительности, скорее — некая архаизация общества в целом», – размышляет в беседе с АСИ Елизавета Олескина.
Она считает, что пандемия обострила в людях инстинкты, отодвинув на второй план «социальную надстройку»: «Когда в одном подопечном интернате заболели и персонал, и жильцы, в городке началась буквально «охота на ведьм», нянечкам только что не поджигали дома, – рассказывает она. – Это архаика проявилась? Да. Это архаизация благотворительности? Нет. Людьми начал чаще управлять страх, древний страх за свою жизнь».
В одном из подшефных интернатов «Старости в радость» в разгар локдауна мужчина 72 лет покончил с собой.
«Отношение к жителям интернатов как к собственности администрации, с которой можно обращаться по принципу «нам так удобней», — это огромный шаг назад», – подчеркивает Олескина.
Проблема — не исключительно российская. АСИ публиковало перевод итальянского исследования «Друзей общины Святого Эгидия», где отмечалось: противоэпидемические меры в интернатах для пожилых людей «произвели обратный эффект. Например, срочное закрытие учреждений от посетителей… никак не помогло, более того, усилило страдание множества пожилых людей, в особенности людей со спутанным сознанием, которые уже два месяца не видят никого из близких людей и им нелегко объяснить почему. <…>
Множатся драматичные рассказы о людях, умерших в одиночестве, о прощании с родными через планшет [по видеосвязи], о томительном ожидании, оканчивающемся скорбным сообщением. Это национальное (и международное) явление выражает один из худших аспектов глобализации, какие мы только могли себе представить».
Фонд «Старость в радость», с одной стороны, постоянно напоминал о важности общения, активного досуга, психологического спокойствия для подопечных интернатов, с другой — поддерживал персонал. «Мы уже накопили кредит доверия у сотрудников интернатов и не требовали «расшибитесь, но обеспечьте моральную поддержку», – объясняет директор фонда, – а приходили со словами: «Мы вам можем доставить ноутбук, планшет для видеосвязи, зефир и вафли для чаепитий», — и не только для проживающих, но и для самого персонала, который работал в экстренных условиях. В большинстве случаев получалось».
Елизавета Олескина убеждена, что необходимо «всеобщее умягчение нравов» и что это общая задача в том числе НКО, но и тут эпидемия отбросила нас назад.
Изменились не только фонды, но и доноры
Кира Смирнова обращает внимание, что во время пандемии ощутимо изменилось поведение доноров благотворительных организаций. «Был входящий запрос от доноров, которые сами предлагали помощь тем, кто непосредственно помогает в борьбе с ковидом. Но это привело к перекосу в сборе пожертвований: на СИЗы, гуманитарную помощь, другие подобные «примитивные» нужды было собирать достаточно легко. А на текущие программы фондов сборы упали очень сильно».
30% российских НКО в регионах приостановили деятельность или сократили объем работы, выявило исследование Содружества Добрых городов. В апреле почти треть респондентов полностью или частично прекратили свою работу, а более половины столкнулись с проблемами при выплате зарплат. Значительная часть организаций не имела стабильного зарплатного фонда и до наступления кризиса: каждый десятый в команде — волонтер, каждый пятый работал по договорам услуг.
На апрель каждая пятая НКО-участница опроса приостановила проекты, каждая 10-я отправила сотрудников в неоплачиваемый отпуск. При этом количество обращений за помощью в одни НКО возросло на 30%, в другие упало примерно на столько же — в зависимости от профиля работы организации и от того, насколько активно она проявила себя с начала пандемии.
Эта ситуация у Киры Смирновой вызывает опасения.
«Доноры, которые приучались фондами к системной, «умной» помощи, а не только к адресным форматам, сейчас переключились на форматы более простые и понятные. И здесь есть риски: во-первых, у доноров заканчиваются деньги, потому что кризис не отступает, а только разгорается. Во-вторых, переключившись на такие форматы сиюминутной помощи, перестают реагировать на просьбы о системной поддержке».
Собирать деньги на повышение качества жизни, например на работу психологов, стало гораздо сложнее: «Мы откатились на некоторое количество лет назад, когда было очень сложно представить, что можно собирать деньги на какие-то сложные системные проекты, долгосрочные, у которых нет сиюминутного эффекта», — добавляет исполнительный директор «Все вместе» в беседе с АСИ.
Анализ на прозрачность
Локдаун выявил также, что многие НКО в организации своей работы отстают от требований времени и без пандемии. Среди 232 опрошенных в ходе исследования Фонда поддержки и развития филантропии «КАФ» некоммерческих организаций 35 % отметили, что их проекты неэффективно работают в удаленном формате, около 25% не устраивают технические условия удаленной работы. Сотрудники четверти НКО не могут наладить коммуникацию в удаленном режиме.
А некоторые организации стали собирать деньги на экстренные нужды при помощи личных банковских карт, вернувшись к тому, от чего благотворительный сектор уходил в течение нескольких лет.
Кира Смирнова напоминает, что отказаться от карт не так сложно, как кажется: «Недавно мы помогали отказываться от карточек зоозащитной организации из Ханты-Мансийска «Дай лапу». Они, не обладая какими-то специальными техническими навыками, буквально за два дня настроили себе сайт, используя бесплатные инструменты, которые подготовила «Теплица социальных технологий». В первый же месяц после этого люди подписались на рекуррентные платежи общей суммой 10 тыс. рублей. Так что организация, во-первых, совершенно не потеряла в объеме собираемых средств, во-вторых, больше людей смогли узнать про эту организацию и про то, что она работает прозрачно. Когда крупные московские организации говорят, что проще собрать на карточку, я всегда вспоминаю этот пример».
Что новый кризис изменит в работе фондов
Некоторые формы работы с благополучателями на время, а может быть, и навсегда уйдут из практики. Так, «Старость в радость» пересмотрит формат акции, ставший его визитной карточкой, — сбора новогодних подарков для пожилых людей, живущих в домах престарелых. Раньше каждый мог купить подарок, передать его на склад фонда, и волонтеры развозили гостинцы в интернаты. Теперь такая система кажется небезопасной.
Кира Смирнова уверена, что приоритеты сменились надолго: «Мы меньше [в меньшей степени] становимся теми, кто занимается качеством жизни, больше становимся теми, кто спасает эти жизни. Конечно же, это некоторый откат, некоторая архаизация методов помощи».
Обострились и отношения внутри сектора. Каждый десятый из опрошенных Содружеством Добрых городов представителей НКО отметил либо рост конкуренции, либо изолированность и разобщенность, либо полное замирание как работы, так и коммуникаций в секторе.
Тем не менее, исполнительный директор Благотворительного собрания «Все вместе» надеется:
«Та экспертность, которую мы наработали за годы существования, не будет утрачена, и при первой же возможности фонды продолжат развивать системную помощь, которой они занимались».
Кроме того, кризис ярче высветил сильные стороны НКО: ориентированность на благополучателя и возможность видеть его проблемы «на расстоянии вытянутой руки», а также не такую сильную, как у госорганизаций, зависимость от бюрократических процедур и большую гибкость.
Источник АСИ